Две встречи в Никольском

В день престольного праздника Никольской церкви г.Волковыска мне удалось поговорить с двумя Валентинами – матушкой покойного настоятеля о.Павла Коржича и одной из старейших прихожанок, которая хорошо помнит послевоенное советское время.

Матушка Валентина Коржич

Супруга покойного о.Павла Коржича встречает меня перед храмом.

- Давайте пройдём в свечной киоск, там теплее, - говорит она.

Там уже готовится к открытию Вера Семеновна – давняя прихожанка и вот уже пятнадцать лет как работник свечного ларька.

Садимся с матушкой, и она рассказывает о своем почившем супруге:

- О.Павел прослужил здесь 25 лет, 15 лет назад стал настоятелем. Вот купола два раза менял, пономарку расширил, проводку поменял.

Раскладывает бережно хранимые старые фотографии, вырезки из газет:

- Советская власть не давала даже фотографии выкладывать в газете. А потом потеплело, стали о Церкви печатать в рубрике «Отдушина». Вот статья, как с ксендзами о.Павел освящает начало жатвы, а тут – памятник афганцам.  Потом пригласили освящать банк, больницу. Ну, тайно приглашали многие и раньше, а открыто – нет.

- Когда я пришла сюда в 2004-м, чего тут только не было, - говорит Вера Семёновна. – И мусор подбрасывали, и кошек. Даже мороженым двери вымазывали. Как говорил Владыка – веру-то разрешили, но воспитания у нас нет пока.

Даже не верится, что это не какие-то 50-60-е годы, а наше, совсем недавнее время. И эти времена как раз застал о.Павел. Как правильно реагировать на все эти выпады? Прихожане говорят, что батюшка умел и смолчать, смириться, и бесстрашно высказать свое мнение в нужной ситуации.

Вера Семёновна говорит, что раньше в Никольском и воды не было, и канализации. Ходили, по каплям воду собирали на Крещение.

- Царствие Небесное отцу Павлу. Он и купола поставил, и крышу поменял, и ремонт сделал. Замечательный был настоятель.

С матушкой выходим на улицу. Она указывает на дорожки, которые положил о.Павел, ограждения, мозаику перед главным входом и на задней стене храма. Во дворе ухожено, растут розы и даже настоящий терновник.

- Отец Павел был очень хозяйственным человеком. Всегда мог поехать договориться с начальством. И к службе готовился серьезно. Даже если были какие-то семейные вопросы, мы должны были перед службой помириться: «Ты меня прости, и я тебя прощаю», - рассказывает матушка. – К проповеди готовился всегда с литературой – у него была очень большая библиотека. Все проповеди писал от руки. Но он был и настоящим семьянином. Когда еще был здоров, всегда спрашивал: «Валя, пиши список, я всё куплю и привезу».

Батюшка очень любил, когда прислуживали дети, у него была целая школа пономарей. Матушка Валентина говорит, что и многие священники прошли учёбу при о.Павле. Благочинный Волковыска о.Александр Юзва служил здесь, так же как и нынешний настоятель о.Сергий Дешук.

- О.Алексей Васин тоже здесь бывал, - говорит матушка. – В пономарке стоял диван, и о.Алексей, когда приезжал, просился на нём переночевать. А вообще, пройдя советское унижение, о.Павел к людям относился милостиво. Говорили, что если он пожурит - то мягко. Отец благочинный  как-то сказал: «Как пришел в храм, мне о.Павел строгим показался. А потом, когда заговорил, сразу отлегло» (смеется).

Смотрю на эту маленькую, худенькую женщину и думаю: сколько же ей всего пришлось пережить со своим незабвенным супругом. А она так и осталась скромной, простой и приятной. Даже не поверила, что ей должны дать медаль "Коложская Одигитрия": «Мне? Да Вы что, нет», пока ее не выбежали из храма звать прихожане: «Матушка, ну чего Вы здесь стоите, Вас Владыка ждет!»

Фотографироваться матушка отказывается. Протягивает фото, где она рядом со своим супругом:

- Пусть уж мы вместе будем, так оно правильнее.

«Я нідзе не чуў, каб поп каго пакусаў»

В феврале 2020-го года Никольской церкви исполнится 145 лет. В городе в начале 19 века стоял другой Никольский храм, в 1812 году его уничтожили французы. На этом месте, на кладбище, где могилы священников, до сих пор стоит памятная табличка. А нынешняя церковь была построена в честь чудесного спасения императора Александра II после покушения на его жизнь. В 20 веке эту церковь, как и многие другие, ждала непростая судьба. Во время Первой мировой священники с семьями были эвакуированы, а с приходом польской власти в 1919-1920 гг. церковь была отдана под гарнизонный костел. После установления советской власти в 1939 году костел был закрыт и использовался как казарма и склад. И только в годы немецкой оккупации, после того, как сгорел деревянный Петропавловский храм, Никольскую церковь снова отдали верующим.

В послевоенные годы это была единственная православная церковь в Волковыске. И Валентина Константиновна, которую все всегда зовут просто «Константиновна» - одна из старожил. Она уже много лет ухаживает за могилами священников на местом кладбище.

- Мы хоть и были из Волковысского прихода, в моем детстве больше ходили в Изабелин, - говорит Валентина Константиновна. – Почему? До Волковыска нам 10 км, а до Изабелина – всего 3, а через поле яшчэ хутчэй. Семья у нас была верующая, четверо детей. Помню, на праздники всегда устраивали нам отдельный детский стол. А сидеть со старшими и тем более вмешиваться в их разговоры запрещалось. С этим у нас строго было.

Валентина Константиновна вышла замуж в 1954 году и стала жить уже в Волковыске.

- Перед войной, при моем папе в Никольском одно воскресенье служба для католиков была, в другое – для православных. Так и менялись. А когда церковь уже нам отдали, сразу очень бедненько в храме было. Иконостас был временный, маленький. Это уже при о.Василии Коржиче большой сделали, нескоро. И Николу, и Петра и Павла отмечали как престольный праздник – в честь того, сгоревшего собора. Тут холодно было. У нас тогда стяжка была только. Никакого отопления, воды. Когда на большие праздники соберутся люди, по стенам вода течет на пол, когда надышат. Стены намерзшие были, вот вода и текла. Уже при о.Василии отопление сделали, бачок у нас стоял типа плиты - топили углем.

Валентина Константиновна помнит многих старых священников:

- Отец Александр Рыбалко с моим папой был в хороших отношениях. Он руководил хором. А похоронен у нас на кладбище на Советской. Был у нас и отец Борис Уткин, он тоже руководил хором. А после благочинным стал о.Сергий Волынец. Жил тут и отец о.Сергия – Павел, старенький. Уже не служил, но похоронен здесь же, в одной ограде с о.Сергием и его матушкой. Я за их могилками уже столько лет смотрю. Я хорошо помню матушку о.Сергия. Однажды понесла она собаке есть, а собака ее укусила. А тогда кто лечил? Матушка вскоре умерла. Собака была, видимо, больная…

Валентина Константиновна говорит, что муж помогал при погребении матушки:

- Пришел о.Сергий к начальнику автопарка. А это ж 50-е годы. Муж мой тогда на такси в автопарке работал. Начальник автопарка вызвал одного таксиста: «У попа жонка умерла. Давай ты едь». – «Ой не, я с попом не поеду», - отнекивается тот. Вызвал второго. Второй так же. Вызывает моего мужа. А муж мой говорит: «Вы знаеце, я нідзе не чуў, каб поп каго пакусаў. И мяне не ўкусіць». И начальник сказал: «Ну вот. Куда поп скажет, туда и едь. И сколько надо – будь». А с дочкой о.Сергия, Людмилой, мы одногодки. И мы по сегодняшний день связь держим по-стариковски.

Валентина Константиновна говорит, что помнит еще священника Дмитрия Рогатко. Он служил в Колонтаях и там же был похоронен в церковной ограде. Но когда храм там закрыли, а ограду разрушили, брат перевез его сюда, на волковысское кладбище.

- Рогатко я помню. Он после службы часто приходил к папе. Я даже его внешне припоминаю. Знаете, теперь того не запомнишь, что в детстве запомнил (улыбается). Низенький такой,  полненький, с бородкой.  До меня иногда долетали их разговоры. Папу он называл "Кастусь".

Валентина Константиновна говорит, что обнаружила на кладбище и могилу неизвестного ей священника:

- Отец Константин, похоронен в 1900 году. Ничего не могу сказать о том, кто он. Но за этой могилой я уже больше 20 лет ухаживаю. Мы с сестрой случайно обнаружили, когда уже мама с папой умерли. Там такой величественный памятник!

В советское время Валентина Константиновна работала в сельсовете счетоводом. И ей часто приходилось иметь дело с райфо – аналогом нынешней налоговой:

- Я их всех знала. А они, когда в церковь придут, в дверях станут и наблюдают. Была у нас женщина Каллиста казначеем, а брат ее - пономарем. Теперь в церквях угли есть и все, что необходимо. А раньше из дома приносили. Там подбирали уголь и в церкви уже жгли. И вот я стою в Никольской, поворачиваю голову – вижу, что из райфо пришли. И кричу тогда: "Михаил, что ты тут надымил, дыхать няма чым". А эти слова были условным сигналом. Батюшка тогда знал, что кто-то в храме есть из наблюдающих. Вообще, проповеди запрещалось говорить. Объявление какое сделают – и всё.

Никольская церковь не закрывалась после войны, но требы, в том числе и венчания, проходили без лишнего привлечения внимания. Чаще люди забегут, свечку поставят и уходят.

- А за что в те времена батюшки жили? – спрашиваю. – Ведь и налоги были большие, и зарплаты не было.

- Хто што дасть. Всё ж отнимали, что в церкви было. Люди батюшкам сами приносили и  жертвовали. Папа тоже перед праздником у мамы спрашивал: «Ты там батюшкам приготовила?» Кабана ж кололи. Нажарят мяса, колбасы, накладуць торбу и папа отвозил. Многие так делали. А некоторые батюшки занимались хозяйством - надо ж как-то жить.

- Как же Вы не боялись?

- Каллиста, Зинаида, Нина, которые пели в церкви, говорили: «Нам бояться нечего». Хотя в то время людей и с работы могли уволить за веру, и с очереди на квартиру снять… При советской власти люди в церковь боялись ходить. Я не скажу, что я часто ходила - и работа, и дела  - но я никогда не боялась. Мне нечего было бояться. Я всем говорила: «Мяне ниже анучы не разжалуюць».

Светлана ПАВЛЮКЕВИЧ