Тема семьи в жизни и творчестве Ф.М. Достоевского

Пускай не знает он до срока
Ни мук любви, ни славы жадных дум;
Пускай глядит он без упрека
На ложный блеск и ложный мира шум;
Пускай не ищет он причины
Чужим страстям и радостям своим,
И выйдет он из светской тины
Душою бел и сердцем невредим!

(М.Ю. Лермонтов «Ребенка милого рожденье…»)

Тема семьи в жизни и творчестве Достоевского является одной из самых актуальных для современного читателя. Говорят, что семья – это путь жизнеутверждающей любви. В церкви говорят, что «семья есть малая церковь», в советское время люди повторяли вслед за В.И. Лениным, что семья – это ячейка общества. Смысл этих фраз достаточно синонимичен в применении к жизни современного человека в целом. Единственное отличие – советская семья в эпоху атеизма существовала без Божественной Истины.

Однако обе эти приведенные фразы сходятся в общем смысловом поле на том простом смысле, что именно в семье человек получает почву и возможность как для борьбы с грехом с одной стороны, так и для развития своих добродетелей с другой стороны. Но что делать, если семья переживает кризис? С греческого языка это слово означает «суд». Институт современной семьи действительно переживает не самые лучшие времена: увеличение количества разводов; рост числа одиноких родителей, воспитывающих детей; наличие детей, находящихся в социально опасных условиях и брошенных родителями; позднее вступление людей в брак; рост числа малодетных семей; возникновение суррогатного материнства, как и попытки подрыва материнства; принятие ювенальной юстиции и узаконивание института однополых браков в Западной Европе – все эти тенденции побуждают современных ученых-гуманитариев (в том числе и в Беларуси) к исследованию вопросов семьи и детства, в том числе и на материале литературы, а именно художественных произведений предшествующих эпох.

Для Ф.М. Достоевского семья действительно многое значила. В рамках данной статьи мы попытаемся показать Ф. М. Достоевского как семьянина, с одной стороны, и воплощение темы семьи в его творчестве, с другой стороны.

Известно, что Ф.М. Достоевский имеет белорусский корни. Его род берет свое начало в Достоево – небольшой деревни, расположенной в Брестской области рядом с г. Иваново. Андрей Григорьевич Достоевский, дед писателя, был униатским священником, который принял православие и затем служил на Украине. Отец, Михаил Андреевич, Достоевский в семинарию поступать не хотел и, уехав в Москву, стал в итоге врачом.

Ф.М. Достоевский родился 11 ноября 1821 года в Москве. Он был средним сыном в семье. Всего детей было шестеро – четверо сыновей и две дочери. Сыновья – Михаил Михайлович Достоевский, Федор Михайлович Достоевский, Николай Михайлович Достоевский и Андрей Михайлович Достоевский. Дочери – Вера и Варвара Михайловны. Со всеми членами своей дочерней семьи у Ф.М. Достоевского были уважительные отношения. Однако самые теплые близкие отношения у писателя сложились с М.М. Достоевским, которому он доверял почти все самые интимные стороны своей жизни, о чем свидетельствует переписка обоих братьев. М.М. Достоевский был для Ф.М. Достоевского если не духовником, то своего рода духовным другом, советчиком по самым сокровенным житейским вопросам. Именно ему Федор Михайлович написал о знаменитом внутреннем переживании после казни на Семеновском плацу 22 декабря 1849 года: Как оглянусь на прошедшее да подумаю, сколько даром потрачено времени, сколько его пропало в заблуждениях, в ошибках, в праздности, в неуменье жить; как не дорожил я им, сколько раз я грешил против сердца моего и духа, - так кровью обливается сердце мое. Жизнь - дар, жизнь - счастье, каждая минута могла быть веком счастья. Теперь, переменяя жизнь, перерождаюсь в новую форму. Брат! Клянусь тебе, что я не потеряю надежду и сохраню дух мой и сердце в чистоте. Я перерожусь к лучшему. Вот вся надежда моя, всё утешение мое [4 Т. 28 Ч. 1, с. 164].

Отец писателя М. А. Достоевский был человек достаточно строгих нравов. Сторонникам теории З. Фрейда может показаться, что мотив убийства Федора Павловича Карамазова в романе «Братья Карамазовы» является своего рода местью писателя отцу за его конфликтный нрав, вспыльчивый характер и жесткое якобы обращение с детьми. Но это не совсем так. Андрей Михайлович Достоевский, брат писателя пишет: «Отец, при всей своей доброте, был чрезвычайно взыскателен и нетерпелив, а главное, очень вспыльчив. Бывало, чуть какой-либо со стороны братьев промах, так сейчас разразится крик. Замечу тут, кстати, что несмотря на вспыльчивость отца, в семействе нашем принято было обходиться с детьми очень гуманно, и, несмотря на известную присказку к ижице, нас не только не наказывали телесно, – никого и никого, но даже я не помню, чтобы когда-либо старших братьев ставили на колени или в угол» [3, c. 67]. По словам А. М. Достоевского, это гуманное отношение проявилось даже в том, что родители Достоевских не решились отдать своих детей в гимназию, поскольку она имела плохую репутацию из-за популярности практики применения телесного наказания за малейшую провинность. Гуманное отношение к детям в семье Достоевских проявлялось и в том, что детей образовывали в литературно-культурном смысле – регулярно читали разную классическую литературу, в том числе святоотеческую, а также Евангелие, житийную литературу (в частности, житие преподобного Сергия Радонежского и святителя Тихона Задонского), произведения А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, Н.М. Карамзина и других авторов. Все это в свою очередь отразилось на становлении личности писателя и его мировоззрении.

Несмотря на борьбу с постоянной нуждой, страх за будущее семьи, раздражительность отца Михаила Андреевича и экзальтированность матери Марии Федоровны, родительский дом для будущего писателя оказался местом созревания открытой, интеллектуальной и образованной личности, вместившее в себе всемирную отзывчивость и глубокое сопереживание людским невзгодам благодаря воспитанию в любви и благочестии, о чем Достоевский сам сообщает в «Дневнике писателя» за 1873 год: «Я происходил из семейства русского и благочестивого. С тех пор как я себя помню, я помню любовь ко мне родителей. Мы в семействе нашем знали Евангелие чуть не с первого детства. Мне было всего лишь десять лет, когда я уже знал почти все главные эпизоды русской истории из Карамзина, которого вслух по вечерам нам читал отец. Каждый раз посещение Кремля и соборов московских было для меня чем-то торжественным. У других, может быть, не было такого рода воспоминаний, как у меня» [4 Т. 21, с. 134].

Детство Достоевского в полной мере можно назвать счастливым. Оно содержало «живые, резвые игры, жизнь на лоне природы в деревне, купанье, рыбную ловлю, одинокие мечтания в саду, роще и лесу, слушание сказок, семейное чтение, дружбу с братом, совместные с ним мечты о будущем, общие восторги литературой, светлые, сильные впечатления от прочитанного, пробуждающуюся уверенность в духовной мощи своего народа и многое другое, что дает ребенку семья, с нежно любящей детей матерью, с заботливым, хотя порою и вспыльчивым отцом…» [8, c. 117].

Сам Достоевский во взрослой жизни был дважды женат. В первый раз – на аристократке Марии Дмитриевне Исаевой, которая умерла от чахотки. Письма писателя свидетельствуют о том, что несмотря не взаимное уважение друг к другу Ф.М. Достоевский и М.Д. Исаева счастливы не были, хотя после ее смерти Достоевский чувствовал боль и пустоту. Потом в Семипалатинске у Достоевского был непродолжительный роман с А. Сусловой, которая стала прототипом для Полины в романе «Игрок». В последствие А. Суслова стала супругой философа В.В. Розанова. О ней писатель отзывался так: Аполлинария - больная эгоистка. Эгоизм и самолюбие в ней колоссальны. Она требует от людей всего, всех совершенств, не прощает ни единого несовершенства в уважение других хороших черт, сама же избавляет себя от самых малейших обязанностей к людям. Она колет меня до сих пор тем, что я не достоин был любви ее, жалуется и упрекает меня беспрерывно, сама же встречает меня в 63-м году в Париже фразой: "Ты немножко опоздал приехать", то есть что она полюбила другого, тогда как две недели тому назад еще горячо писала, что любит меня. <…> Мне жаль ее, потому что, предвижу, она вечно будет несчастна. Она нигде не найдет себе друга и счастья. Кто требует от другого всего, а сам избавляет себя от всех обязанностей, тот никогда не найдет счастья» [4 Т. 28 Ч. 2, с. 121].

Последняя фраза из этого письма весьма актуальна для жизни современного человека общества потребления, который, желая постоянно только получать и обладать, очень требователен к окружающим его людям, но далек от предъявления этих требований к самому себе.

Если говорить про такого Достоевского, какого мы знаем по текстам романов «Идиот», «Бесы», «Подросток», «Преступление и наказание», «Братья Карамазовы», то многому писатель обязан своей последней жене – Анне Григорьевне Достоевской, которая была его стенографисткой. Изданные «Воспоминания» А.Г. Достоевской можно назвать прикладной книгой для каждой современной девушки или женщины, которая хочет или собирается стать супругой. Почему? Дело в том, что Достоевский был человеком очень непростым. Во-первых, он, как известно, был болен тяжелой болезнью – эпилепсией, которая давала о себе знать тогда, когда этого никто не ждет. Припадки у Федора Михайловича, по словам его супруги, случались весьма в непредсказуемые моменты. Во-вторых, Достоевский был очень талантливым, и А.Г. Достоевская, будучи очень целомудренной и благочестивой женщиной, воспитанной в православной семье, это прекрасно понимала и проявляла женскую мудрость: В самом деле, я безгранично любила Федора Михайловича, но это была не физическая любовь, не страсть, которая могла бы существовать у лиц, равных по возрасту. Моя любовь была чисто головная, идейная. Это было скорее обожание, преклонение пред человеком, столь талантливым и обладающим такими высокими душевными качествами. Это была хватавшая за душу жалость к человеку, так много пострадавшему, никогда не видевшему радости и счастья и так заброшенному теми близкими, которые обязаны были бы отплачивать ему любовью и заботами о нем за все, что <он> для них делал всю жизнь. Мечта сделаться спутницей его жизни, разделять его труды, облегчить его жизнь, дать ему счастье - овладела моим воображением [2, с. 133].

Вспыльчивый характер Достоевского несколько раз выводил Анну Григорьевну из терпения и доводил их семейную жизнь чуть ли не до развода. Также известно, что у Ф.М. была страсть к игре в рулетку. Мудрость, на наш взгляд, А.Г. Достоевской проявлялась еще и в том, что она высылала своему мужу деньги на игру в рулетку в Баден-Баден, зная при этом, что тот проиграет все до последнего цента. И надо сказать, что Достоевский действительно проигрывал и жил две недели потом на одном чае (!). Со временем Достоевский, осознав свою ошибку, перестал играть в рулетку и последние 10 лет жизни не играл вовсе. Сама же Анна Григорьева сделала очень важный вывод о том, что игра в рулетку есть «не простая "слабость воли", а всепоглощающая человека страсть, нечто стихийное, против чего даже твердый характер бороться не может. С этим надо было примириться, смотреть на увлечение игрой как на болезнь, против которой не имеется средств. Единственный способ борьбы – это бегство» [2]. И главное, именно Анна Григорьевна после смерти Достоевского «сделала имя» своему мужу, занимаясь полностью издательством его творчества, сохранением наследия, открытием памятных музеев и т.д.

В отличие от Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевский был прекрасным семьянином, несмотря на свой довольно непростой характер, и вне семьи он себя не видел и без нее просто не мог существовать. Из «Воспоминаний» А.Г Достоевской можно сделать вывод о том, что перед знакомством с ней у писателя был следующий выбор:

1. Уехать в Константинополь и Иерусалим – двух святых градах, о путешествии в которые писатель так мечтал;
2. Уехать за границу, чтобы погрузиться «всей душою в так захватывающую его всегда игру» - рулетку;
3. Жениться второй раз, чтобы искать счастья в семейной жизни.

Писатель в итоге выбирает последний пункт.

Наверное, поэтому в его жизни была не одна женщина, а несколько, поскольку он искал свою подлинную половину. У него было четверо своих детей: пасынок Павел от первого брака с М.Д Исаевой; от брака с А.Г. Достоевской – дочь Софья, сын Алексей, дочь Любовь и сын Федор. Двое детей умерло. В честь дочери Софьи появилась героиня Соня Мармеладова в романе «Преступление и наказание», в честь Алексея – Алексей Карамазов в романе «Братья Карамазовы». Свою семью Достоевский действительно горячо и безумно любил и всегда скучал, когда бывал в поездке, о чем свидетельствует его переписка с А.Г. Достоевской: «Ты (2) говорила, что я, пожалуй, пущусь за другими женщинами здесь за границей. Друг мой, я на опыте теперь изведал, что и вообразить не могу другой, кроме тебя. Не надо мне совсем других, мне тебя надо, вот что я говорю себе каждодневно. Слишком привык к тебе и слишком стал семьянином. Старое всё прошло. Да и нет в этом отношении ничего лучше моей Анечки. Не прюдствуй, читая это; это ты должна знать от меня. Надеюсь, что письмо это никому не покажешь» [4 Т. 29 Ч. 1, с. 333]. О себе он говорил ей, что только снаружи является «угрюмым», надломленным и испорченным судьбой,  внутри же он был совсем другим человеком. Вообще, открытость отношений Достоевского и Анны Григорьевы поражает воображение. Эта открытость и теплота отношений Достоевского с женой и сделала его таким, каковым он был на самом деле не только для самой Анны Григорьевны, но и для всех его читателей. Неслучайно на его похороны пришло 30 тыс. человек. Хоронила вся Российская Империя! (см. фото)

Вот, пожалуй, и вкратце и все о семье Достоевского. Теперь перейдем к воплощению темы семьи непосредственно в творчестве писателя, которая так и иначе прослеживается во всех романах «Великого Пятикнижия» (именно так называют профессионалы-филологи эти пять знаменитых романов писателя): «Идиот», «Бесы», «Подросток», «Преступление и наказание», «Братья Карамазовы».

Герой «Преступления и наказания» Родион Раскольников является выходцем из неполной семьи. Об отце Раскольникова ничего неизвестно. Сестра Раскольникова Авдотья Романовна выходит замуж за Лужина только ради спасения брата.  В романе есть еще один герой – Аркадий Свидригайлов и его жена Марфа, на которой он женился из-за денег и постоянно ей изменял.

В романе «Идиот» тема семьи не является основной. Пытающийся юродствовать князь Мышкин как пишет К.А. Степанян, нарушает два чрезвычайно важных для юродивых запрета: не принимать для себя денег и не иметь семью» [6, c. 159]. При этом герой пытается полюбить двух женщин одновременно – Аглаю Ивановну и Настасью Филипповну. Причем в образе Настасьи Филипповны Достоевский изображает образ эмансипированной, как бы сейчас сказали, «стервозной» женщины, которая рано лишилась родителей и была воспитана в поместье Тоцкого. Обладая, как пишет Достоевский, «необыкновенной красотой», Настасья Филипповна из-за своей гордости и женского самолюбия не смогла реализовать себя как женщина и мать и, раздваиваясь между Парфеном Рогожиным и князем Мышкиным, потерпела крах. Парфен Рогожин – «сын богатого купца. Его отец скоропостижно скончался, оставив ему огромное наследство в два с половиной миллиона рублей. Но до своей смерти отец обращался с ним как со слугой. Он был взращен так, что не знал радостей жизни, которые существуют за порогом собственного дома. Его отец был настоящим диктатором. <…> В образе Рогожина – не знающего жизни и боящегося отца – в гипертрофированной форме отражены строгие порядки тогдашних купеческих семей» [5, c. 240].

Главный герой романа «Бесы» Петр Верховенский, революционер, создатель тайного общества и всей интриги произведения семьи не имеет. Он был единственным сыном, воспитанным профессором Степаном Верховенским в достаточно либерально-попустительском ключе, что в конечном итоге сыграло свою роль в становлении личности будущего революционера. О матери Петра Верховенского ничего неизвестно. Вместе с Петром рукой Верховенского-старшего воспитывался Николай Ставрогин, отец которого бросил семью, когда тому было восемь лет.

Надо сказать, что проблема семьи очень сильно волновала писателя. Об этом свидетельствует известная публикация Достоевского в журнале «Дневник писателя» за 1876 год, где он сообщает о своем замысле поэмы «Житие великого грешника», которую он так и не закончил. Но именно здесь писатель говорит о так называемом «случайном семействе», основанном на «страстях и пороках».

Наиболее ярко тема семьи, «случайного семейства» отражена Достоевским в романах «Подросток» и «Братья Карамазовы». Остановимся на романе «Подросток».

«Подросток» – это роман, в котором изображена история двадцатилетнего юноши Аркадия Долгорукого, который, несмотря на свой двадцатилетний возраст, по своему мировоззрению и мироощущению остается в переходном подростковом возрасте. Виной этому, по утверждению Достоевского, «случайное семейство», о сущности которого писатель рассказывает в своей публицистике за 1876 год. Именно здесь Достоевский впервые раскрывает замысел своего романа: «А пока я написал лишь «Подростка» – эту первую пробу моей мысли. Но тут дитя уже вышло из детства и появилось лишь неготовым человеком, робко и дерзко желающим поскорее ступить свой первый шаг в жизни. Я взял душу безгрешную, но уже загаженную страшною возможностью разврата, раннею ненавистью за ничтожность и «случайность» свою и тою широкостью, с которою еще целомудренная душа уже допускает сознательно порок в свои мысли, уже лелеет его в сердце своем, любуется им еще в стыдливых, но уже дерзких и бурных мечтах своих, - всё это оставленное единственно на свои силы и на свое разумение, да еще, правда, на бога. Всё это выкидыши общества, «случайные» члены «случайных» семей» [4 Т. 22, с. 7-8].

Повествование в романе ведется от лица главного героя – двадцатилетнего юноши Аркадия Макаровича Долгорукого, который психологически все еще себя ощущает подростком. Его «подростковость» обусловлена, в первую очередь семейной ситуацией, в которой он оказался. У него как у типичного подростка, мнение по тому или иному вопросу быстро меняется под воздействием мнения других людей, поэтому другие герои в романе его принимали иногда чуть не за шестнадцатилетнего» [4 Т. 13, с. 25].

 О себе он говорил так: «я – сын дворового человека, бывшего крепостного. <…>, незаконный сын моего бывшего барина, господина Версилова» [4 Т. 13, с. 8]. Его мать Софья Андреевна когда-то вышла замуж за бывшего крепостного Макара Долгорукого. Однако барин Андрей Петрович Версилов однажды соблазнил ее, выкупил у мужа и увез, от чего и родился Аркадий. Поэтому юридическим, т.е. формальным (но впоследствии духовным) отцом для Аркадия является старец Макар Долгорукий, а фактическим – Версилов. У Версилова кроме Аркадия еще было несколько детей от разных женщин: дочь Анна Андреевна Версилова и сын Версилов-младший от брака с Фанариотовой; Елизавета Макаровна Долгорукая – дочь Версилова и Софьи Андреевны Долгорукой, сестра Аркадия. Именно Версилов является основателем «случайного семейства» в романе, т.к. он, бросив супругу Софью Андреевну, пытается ухаживать еще и за княжной Катериной Николаевной Ахмаковой. Попутно Версилов имеет связь с учительницей Олей, которая совершила суицид, а также Лидией Ахмаковой, родившей от него ребенка.

В целом Версилов ведет в романе двойную игру. Его тип несет в себе образ двойника, который, с одной стороны, живет с Софьей Андреевной Долгорукой, а с другой – одержим страстью к Катерине Николаевне Ахмаковой. Все двадцать лет в браке с Софьей Андреевной Версилов достаточно пренебрежительно относился к Софье Андреевне и детям, оставлял их надолго одних, не проявлял никакой заботы, увлекался разными любовными приключениями. Версилов отказался принимать какое-либо участие в воспитании сына Аркадия, поместив его в пансион Тушара, в котором его хозяин «стал употреблять» Подростка «как прислугу» [4 Т. 13, с. 98]. Версилов и Подросток совсем друг с другом не общались, в результате чего отец сына совсем не знает.

При всем при этом «случайное» происхождение Аркадия спровоцировало в нем так называемый подпольный «комплекс», о котором Достоевский писал еще в «Записках из подполья». Его суть заключается в том, что человек о себе думает очень высокомерно, в результате чего презирает людей и избегает живого общения с себе подобными. Корень этого комплекса – гордыня человека. Оценивая себя со стороны, Аркадий говорит, что «стал не любить людей», «недоверчив, угрюм и несообщителен» <…>, еще с детства стал «слишком наклонен к обвинению других» и себя «обвинял напрасно» [4 Т. 13, c. 72], т.е. занимался духовным самобичеванием, впадая постоянно в уныние и находясь в поиске уединения не для того, чтобы набраться сил, благодати и вернуться вновь к людям, как это делали, к примеру, православные старцы и святые, а чтобы быть одиноким человеком и не общаться ни с кем, потому что другие этого общения не достойны.

«Подпольный комплекс» Подростка порождает в его сознании некую идею, которая заключается в накоплении денег и капитала, чтобы «стать Ротшильдом» [4 Т. 13, с. 66] и уйти в «уединенье», т.е. «в подполье». Почему Подросток об этом мечтает? Деньги, как он считает, дают власть и «могущество», ради достижения которого он даже готов сидеть только «на хлебе и воде». Могущество, которое получит Подросток, призовет к нему женщин (которых он еще совсем не знал тогда). В целом «подпольный комплекс» является своего рода протестом Аркадия против той несчастной ситуации в семье, которая у него сложилась (можно провести параллель с романтической поэзией как протесте против последствий буржуазных революций или современную рок-музыку, в которой несчастные дети протестуют против неблагоприятного отношения родителей, как Дж. Хейдфильд в группе «Metallica», который в своей знаменитой песне «Mama said» протестует против маминого отношения к нему). Современный исследователь семьи В.В. Абраменкова назвала такой тип поведения социальным инфантилизмом, когда человек оказывается неспособным принять ответственность за себя и других людей.

«Подпольный комплекс» спровоцировал в сознании Аркадия создание эйдического образа действительности, при котором герой чувствует себя защищенным. И он начинает воспринимать свои виртуальные подпольные идеи как реально существующие: «Особенно счастлив я был, когда, ложась спать и закрываясь одеялом, начинал уже один, в самом полном уединении, без ходящих кругом людей и без единого от них звука, пересоздавать жизнь на иной лад. Самая яростная мечтательность сопровождала меня вплоть до открытия “идеи”, когда все мечты из глупых разом стали разумными и из мечтательной формы романа перешли в рассудочную форму действительности» [4 Т. 13, с. 73]. Можно провести аналогию с современной ситуацией, когда человек, живя в виртуальной реальности компьютера и Интернета, в конце концов, так и остается вне всякого живого общения наедине со своими мечтами «под одеялом», выражаясь языком Достоевского.

Вернемся к тексту романа «Подросток». Аркадий создает такую же иллюзию в отношении людей, например, отца Версилова, которого он безмерно любит. Позже Подросток скажет своему читателю, о том, что этот чистый и идеальный образ отца выдумал в своих мечтаниях и, поскольку он «на деле оказался другой» [4 Т. 13, с. 62], более нравственно упавший. Версилов своим раздвоенным сознанием доводит до самоубийства учительницу Олю. Аркадий же не перестает верить в отца даже несмотря на это, и то, что между князем Сергеем Сокольским и Версиловым может состояться дуэль «за пощечину Версилову в Эмсе» [4 Т. 13, с. 133]. Сам Аркадий здесь заступается за Версилова, проявляя к нему милосердие.

Основной конфликт в романе «Подросток» заключается в том, что дочь князя Сокольского и невеста барона Бьоринга Катерина Николаевна Ахмакова становится любовницей Версилова. При этом Катерина Николаевна пишет письмо о том, что за его отцом, князем Сокольским который подсел на игру в рулетку, присмотрели. Письмо это оказывается зашито в кармане у Аркадия Долгорукого, который, будучи влюбленным в нее, приезжает в Петербург и пытается разобраться в ситуации. При этом Версилов терпит неудачу в отношениях с Ахмаковой, а Аркадий в свою очередь также в нее влюбляется. Катерина Николаевна – это тип такой светской независимой, но гордой женщины, как Настасья Филипповна в «Идиоте». В отношении Аркадия Долгорукова и Версилова к Ахмаковой Достоевский изобразил проблему идолопоклонничества, когда один человек начинает идеализировать другого, что в конечном итоге приводит к сотворению кумира и подмене Бога человеком. Опасность такой идеализации заключается в том, что в дальнейшем человек, ставя другого на место Бога, начинает угождать не Богу через ближних, а человеку (так называемое человекоугодие). Так, например, Аркадий про К.Н. Ахмакову говорит следующее: Как могли вы только выговорить предо мной, «что рассчитывали на мою пылкость»? Ну пусть вы святая и признаетесь даже в этом, потому что вообразили в себе какую-то вину и хотели себя казнить...» [4 Т. 13, с. 208]. В романе Подросток видит сон, в котором Ахмакова как бы снимает маску и выдает свое истинное нутро, где «как будто каждая черточка лица исказилась непомерною наглостью» [4 Т. 13, с. 306]. После этого сна Аркадий пробуждается и размышляет о том, как человек легко может «лелеять в душе своей высочайший идеал рядом с величайшею подлостью, и всё совершенно искренно» [4 Т. 13, с. 307]. Другими словами, как сердце человека может вмещать сразу столько добра и зла (это он о себе естественно)? Отношения Аркадия и Ахмаковой никак не складываются, а вот Версилов терпит духовно-нравственный крах.

Неопределенность в ситуации экзистенциального выбора приводит к тому, что инфантильный Подросток идет в игорный дом на карточную игру, как когда-то сам Достоевский. Мнимое ощущение свободы, приходящее к герою после столь длительного отсутствия общения с людьми и объемного самоуничижения, производит эффект разжимающейся пружины, от чего Подросток произносит в своих размышлениях следующие слова: «А между тем все эти два месяца я был почти счастлив – зачем почти? Я был слишком счастлив! И даже до того, что сознание позора, мелькавшее минутами (частыми минутами!), от которого содрогалась душа моя, – это-то сознание – поверят ли? – пьянило меня еще более» [4 Т. 13, с. 163]. Так мрачно-угрюмый подростковый герой постепенной превращается в гедонистического прожигателя жизни, который по сути отказывается от своей собственной идентичности: «И к чему все эти прежние хмурости, – думал я в иные упоительные минуты, – к чему эти старые больные надрывы, мое одинокое и угрюмое детство, мои глупые мечты под одеялом, клятвы, расчеты и даже „идея“? Я всё это напредставил и выдумал, а оказывается, что в мире совсем не то; мне вот так радостно и легко: у меня отец – Версилов, у меня друг – князь Сережа, у меня и еще»... но об еще – оставим. Увы, всё делалось во имя любви, великодушия, чести, а потом оказалось безобразным, нахальным, бесчестным» [4 Т. 13, с. 164]. Отсутствие взаимопонимания в случайном семействе, последующая за этим идеализация отца Версилова и разочарование в этой идиллии приводит к тому, что Подросток становится жертвой мошенничества князя Сокольского. Это герой сам признает после карточной игры, в результате чего переживает катастрофу: «И вот тут произошло нечто самое ужасное изо всего, что случилось во весь день... даже из всей моей жизни: князь отрекся <…> Меня вывели,<…> свели вниз, одели и... отворили передо мною дверь на улицу. <…> День закончился катастрофой…» [4 Т. 13, с. 266]. Идиллия в отношении отца начинает разрушаться, когда Версилов оставшись со своим сыном наедине, произносит свою речь о том, что он «достаточно вскакивал в совесть других и в конце концов вынес одни щелчки и насмешки. На щелчки и насмешки, конечно, наплевать, но главное в том, что этим маневром ничего и не достигнешь: никто тебя не послушается, как ни вторгайся... и все тебя разлюбят» [4 Т. 13, с. 216]. Этими словами Версилов оправдывает свое равнодушие, которое становится проявлением его эгоизма не только по отношению к собственному сыну, но вообще к окружающим людям в целом. Реальное казалось бы на первый взгляд сближение отца и сына в романе «Подросток» на деле оказывается мнимым.

Однако если отец не принимал никакого участия в воспитания Аркадия, вел достаточно вольный и разгульный образ жизни и делал то, что ему в общем-то хотелось, то Софья Андреевна была совсем другим человеком. Во-первых, она как мать горячо и искренне любила своих детей.

Именно она водила Аркадия на первое Причастие, воспоминание о котором сохранилось у Аркадия на всю жизнь и вспомнилось ему в достаточно важный момент, когда он размышлял о первой своей встрече с матерью во время пребывания в пансионе Тушара. Важность этих переживаний заключается в том, что Софья Андреевна создала представление о детстве как о райском блаженстве (это произошло, когда Аркадию шести- или семи еще не было), сформировав тем самым связь матери и ребенка: «Помню еще около дома огромные деревья, липы кажется, потом иногда сильный свет солнца в отворенных окнах, палисадник с цветами, дорожку, а вас, мама, помню ясно только в одном мгновении, когда меня в тамошней церкви раз причащали и вы приподняли меня принять дары и поцеловать чашу; это летом было, и голубь пролетел насквозь через купол, из окна в окно... [4 Т. 13, с. 92]. А в восемь лет она приходила к нему прямо в пансион. Несмотря на «случайную связь» с Версиловым, образ матери представляет в романе образом мудрой женщины (неслучайно имя ее Софья означает «премудрость»), которая, осознав свои духовно-нравственные ошибки, несмотря на разрушительные воздействия семьи и социума, поддерживает сына и стремится к единству с ним. Сам Аркадий характеризует свою мать в нравственном отношении чистой и кроткой. Поэтому герой не понимает, «как она-то могла, она сама, уже бывшая полгода в браке, да еще придавленная всеми понятиями о законности брака, придавленная, как бессильная муха, она, уважавшая своего Макара Ивановича не меньше чем какого-то бога, как она-то могла, в какие-нибудь две недели, дойти до такого греха» [4 Т. 13, с. 12] и изменить своему мужу – Макару Долгорукому? Оправдывает Аркадий поступок своей матери только ее баззащитностью как женщины, говоря о том, что она «когда шла, то не думала о гибели вовсе; но так всегда у этих «беззащитных»: и знают, что гибель, а лезут» [4 Т. 13, с. 13]. Кроме того, она бескорыстно любит своего мужа Версилова и воспринимает его таким, каков он есть, прощает ему все его выходки несмотря ни на что. В финале Софья Андреевна получает своего рода награду от Бога за свое отношение к мужу, который после попытки самоубийства чуть не сошел с ума, о чем свидетельствует сцена, когда он раскалывает о печку иконный образ, завещанный ему старцем Макаром Долгоруким. Награда Софьи Андреевны заключается в том, что Версилов возвращается к ней.

Старец Макар Долгорукий – весьма важная фигура не только в жизни Аркадия, но и для всего романа в целом. Он – носитель идеи «благообразия». Благообразие – «благой образ», т.е. образ человека, от которого исходит благодать Божья. Известно, что Достоевский был почвенником. Суть почвенничества заключается в близости человека, обладающего властью духовной (старцы) или политической (руководители), ставшего близким простым людям, которые не уезжают в другие страны, трудятся здесь, «на родной ниве», как пишет автор. Ведь Достоевский писал о том, что власть и люди все больше отделяются друг от друга. То же самое мы видим и в современной семье, когда родители очень сильно отдалены от детей. Они могут жить со своими детьми в одном доме или квартире, но при этом то ли из-за неустроенности отношений между собой, то ли из-за своей чрезмерной занятости совсем не интересуются жизнью детей, которые в итоге предоставлены сами себе. Именно вот эту проблему дефицита или даже отсутствия общения отцов и детей поднимает Достоевский в романе «Подросток», о чем сообщает в «Дневнике писателя», говоря, что задумал «написать роман о русских теперешних детях, ну и конечно о теперешних их отцах, в теперешнем взаимном их соотношении» [4 Т. 22, с. 7]. Так вот Макар Долгорукий – это пример «положительно прекрасного» героя Достоевского. Старец, как и многие праведники автора, пережил духовно-нравственное падение. Сначала Макар «был характера упрямого, подчас даже рискованного; говорил с амбицией», а затем, «когда вышел из дворни», стал странником. С тех пор «его не иначе поминали как какого-нибудь святого и много претерпевшего» [4, Т. 13, с. 9]. Его образ чем-то напоминает святителя Тихона Задонского – любимого Достоевским святого. Во-первых, старец Макар говорит притчами, которые, как сам Христос и многие его последователи. Нравоучительный репертуар Макара Ивановича составляют «Житие преподобной Марии Египетской», а также притча о солдате-воре, который повесился после своего оправдания и притча об утонувшем мальчике и его отце-деспоте, который после смерти своих сыновей от первой и второй жены стал «подвизаться в странствиях».

Смысл всех его притчей сводится к одной фразе – «…и все равно по смерти любовь…» [4 Т. 13, с. 290].

Для Подростка важность присутствия Макара заключается в том, что он не только привлекает внимание своей детскостью и простодушием. Он – один из немногих, который умеет слушать и «даже заслушивается» в тот момент, когда говорит Аркадий, поскольку понимал, что юноша (вьюнош) «безмерно выше его по образованию» [4 Т. 13, с. 310], т.е. он воспринимал Подростка как взрослого человека, что мы (взрослые) делаем далеко не всегда, тем самым, унижая достоинство наших детей. А для подросткового периода жизни человека очень важен момент принятия во внимания мнения, поскольку, как пишет Л.С. Выготский, именно в этот период у человека формируется понятийный аппарат и способность к абстрактному мышлению [1, c. 52]. Соответственно отсутствие диалога с подростком или общение без учета его личного мнения может привезти к задержке психического развития и формированию так называемого шизоидного типа личности (опять же по Л.С. Выготскому), когда человек замыкается в себе и уходит в подполье (то, что мы наблюдаем у Достоевского в «Подростке» и соответственно сейчас в обществе в целом, когда люди стали боятся живого эмоционального общения и уходить в Интернет, где им свободно и комфортно, и они могут общаться, не выдавая своего реального психического и эмоционального состояния). Влюбленность Подростка к Ахмаковой как раз и объясняется не только психологическим возрастом героя, но и тем подпольным комплексом, который охватил его ум вследствие его жизни в «случайном семействе», где у живущих по страстям родителей не имеется ни свободного места, ни времени для созревающих в этом «семействе» детей. Однако по мере развития основной интриги романа сердце и ум Подростка постепенно прозревают. Аркадий перестает идеализировать людей, с которыми общается и начинает видеть действительность онтологически более взрослыми глазами.

В кульминации романа происходит известный разговор Версилова с Аркадием, в котором раскрывается сущность личности Андрея Петровича и тех идей, которые он исповедует. Чтобы понять в действительности взаимоотношения Версилова и Подростка, нужно затронуть идейную составляющую обоих персонажей. Версилов – это человек либеральных новомодных (на тот момент) прогрессирующих европейских взглядов. Он – деист (верует в Бога, но не исповедует никаких нравственных и догматических принципов). Суть его взглядов заключается в революционных «женевских идеях» Руссо. Версилов суть этой теории объясняет как «добродетель без Христа», когда добро делается ради угождения человеку, а не Богу. Версилов также мечтает о Золотом веке человечества, когда бы «боги сходили с небес и роднились с людьми <…> луга и рощи наполнялись их песнями и веселыми криками; великий избыток непочатых сил уходил в любовь и в простодушную радость. Солнце обливало их теплом и светом, радуясь на своих прекрасных детей...» [4 Т. 13, с. 375]. Основан этот золотой век не на христианских принципах, а на гуманизме «женевских идей» Ж.-Ж. Руссо. В центре этой идеи золотого века находятся идеи позитивизма и атеизма и капитализма, которая предполагает человеческое право на собственность и большой капитал. При этом человек ради этой наживы жертвует главным своим достоянием – внутренней свободой.

Все упомянутые ранее либеральные идеи Версилов почерпнул во время своего скитальчества – путешествия по Европе. Именно эти взгляды позволили ему, в конце концов, полюбить нескольких женщин одновременно и создать «случайное семейство», в центре которого находятся не человеческие взаимоотношения, основанные на христианских заповедях, а страсти и пороки, которым человек пытается угодить в своих взаимоотношениях с другим. Именно поэтому Версилов любит нескольких женщин одновременно (Катерину Николаевну и Софью Андреевну). Такая «любовь» рано или поздно заканчивается трагедией. Это известно еще из романа «Идиот», где князь Мышкин так и не смог разобраться со своими отношениями с несколькими женщинами, в результате чего сошел с ума, потерпев духовно-нравственный крах. То же самое произошло в итоге и с Версиловым. Он, имея связь с несколькими женщинами сразу и будучи отцом детей от этих женщин, ведет некую двойную жизнь. С одной стороны он старается быть добрым и любящим отцом для Аркадия и мужем для Софьи Андреевны, с другой стороны – он уже не может отказаться от своей страсти к другой женщине – Катерине Ахмаковой, которая окутала его своими женскими чарами. Он влюбляется в нее до безумия. Ведь что происходит с человеком с духовной точки зрения, который имеет связь с несколькими женщинами? Интимная связь – это плотской символ духовного единства мужчины и женщины, о чем известно из текста Священного Писания: «Адам познал Еву, жену свою; и она зачала, и родила Каина, и сказала: приобрела я человека от Господа» [Быт.4:1]. Когда человек вступает с одной женщиной в интимную связь, он становится с ней одним целым; но когда он вступает с еще одной женщиной в связь, предыдущая связь как бы разрывается для формирования новой. Вот чем опасен блуд. Семантика этого слова означает, что человек «заблудился», т.е. запутался сам в себе, в своем жизненном пути. Так вот Версилов запутался, заблудился. Он сам о себе так и говорит: «Знаете, мне кажется, что я весь точно раздваиваюсь <…> Право, мысленно раздваиваюсь и ужасно этого боюсь. Точно подле вас стоит ваш двойник…» [4 Т. 13, с. 408]. Дальше он вовсе теряет над собой контроль: «вы сами умны и разумны, а тот непременно хочет сделать подле вас какую-нибудь бессмыслицу, и иногда превеселую вещь, и вдруг вы замечаете, что это вы сами хотите сделать эту веселую вещь, и бог знает зачем, то есть как-то нехотя хотите, сопротивляясь из всех сил хотите» [4 Т. 13, с. 408–409]. Потом Версилов выдерживает паузу и говорит: «– Я вас пугаю, но вот что, друзья мои: потешьте меня каплю, сядьте опять и станьте все спокойнее – на одну хоть минуту! Соня, я вовсе не об этом пришел говорить; я пришел что-то сообщить, но совсем другое. Прощай, Соня, я отправляюсь опять странствовать, как уже несколько раз от тебя отправлялся...» [4 Т. 13, с. 409]. Слово «странствовать» или «уехать в Америку» на языке Достоевского означает совершить самоубийство. Именно этот поступок будет отец пытаться совершить в романе в дальнейшем. Но здесь происходит кульминация этого раздвоения личности, когда Версилов раскалывает о печку иконный образ, подаренный Макаром Ивановичем Долгоруким говоря следующие слова: «Не прими за аллегорию, Соня, я не наследство Макара разбил, я только так, чтоб разбить... А все-таки к тебе вернусь, к последнему ангелу! А впрочем, прими хоть и за аллегорию; ведь это непременно было так!..» [4 Т. 13, с. 409]. Сцена эта раскалывает и образ отца, который создал сам Аркадий в своем сознании под воздействием диалога с ним. Дальше Версилов признается в любви Катерине Николаевне Ахмаковой и как бы выпячивает свою страсть наружу. Она в свою очередь выполняет то же самое.

Неудачная попытка самоубийства, которую Версилов совершает в романе, указывает на то, что герой попал под сильнейшее демоническое воздействие не только во всей этой истории с письмом Ахмаковой, но и в целом за свою жизнь. Надо сказать, что те герои Достоевского, которые в действительности заканчивают свою жизнь самоубийством, доводят себя до крайней степени отчаяния или сводят счеты с жизнью из собственного тщеславия. Наиболее распространенной причиной этого злодеяния является мирская печаль, которая приводит в итоге человека к отчаянию. Любимый Достоевским святой Тихон Задонский, который, как известно всю жизнь боролся с недугом уныния, писал: Иуда-предатель, придя в отчаяние, удавился [Мф. 27,5]. Познал он силу греха, но не познал величия милосердия Божия. Так многие делают и ныне, и следуют Иуде. Познают множество грехов своих, но не познают множество щедрот Божьих и так отчаиваются в своем спасении. Христианин! Тяжкий и последний диавольский удар – отчаяние. Он прежде греха представляет Бога милостивым, а после греха – правосудным. Такова его хитрость» [7, c. 355].

Раздвоение личности Версилова свидетельствует о том, что каждый человек ведет своего рода двойную жизнь. Вообще тема «двойника» очень излюбленная у Достоевского еще с тех пор, как он создал эту одноименную повесть «Двойник», где, опираясь еще на гоголевскую традицию в «Записках сумасшедшего» изображается, как человек в своем сознании создает некоего двойника, с которым сам же инициирует борьбу. В повести «Двойник» в итоге героя, господина Голядкина, забирают в психиатрическую лечебницу. Однако идея Достоевского заключается в том, что каждый человек с христианской точки зрения является как бы духовным шизофреником, поскольку он оказывается под влиянием злых темных или добрых светлых сил, которые ведут между собою борьбу. Это то, что потом  Алексей Карамазов в «Братьях Карамазовых» скажет: «Дьявол с Богом борются и поле битвы – сердца людей» [4 Т. 14, с. 100]. И борьба эта происходит до тех пор, пока бьется человеческое сердце. Как только оно биться перестает, человек попадает на суд Божий, где решается его участь, будет он наследником геенны огненной с адскими муками или Вечного Блаженства в Царстве Небесном. Версилов был на грани того, чтобы эту борьбу проиграть. В черновых материалах к роману Достоевский, говоря о Версилове, пишет слово «ОН» всегда с прописной буквы. Можно сказать, что автор таким образом бессознательно указывает на стремление Версилова стать, такими как Бог, как это сделал падший ангел Люцифер в горнем мире и затем уже Адам – на земном поприще.

В романе «Подросток» имеется также множество и других матримониальных интриг: помимо того, что упомянутый Версилов имеет связь с несколькими женщинами (Фанариотовой, Катериной Ахмаковой, а также ее падчерицей Марьей Ивановной и Софьей Андреевной, его законной женой), его дочь Анна Андреевна Версилова связалась с князем Сергеем Сокольским, который в свою очередь обещает обвенчаться с Елизаветой Макаровной Долгорукой, сестрой Аркадия. Та же является предметом тайной любви Васина, участника революционного кружка Дергачева. Ко всем этим интригам так или иначе имеют отношения отпрыски «случайного семейства» Версилова, что говорит о важности личного родительского примера в жизни каждого человека. Если отец или мать ведут развратный образ жизни, то их дети становятся такими же и повторяют судьбу своих родителей. Они уже не в состоянии видеть мир полноценным и целостным, а видят все в «хаосе и беспорядке», выражаясь языком Достоевского. На это указывает текст развязки романа, когда Подросток приводит отрывок из письма князя Николая Семеновича, которое он получил после того, как отправил ему рукопись своего романа. Говорит он здесь о социально-политических, исторических и нравственных переменах, которые настали в России во второй половине XIX века. Здесь он как раз и указывает на так называемое «случайное семейство», в которое русские люди «с неудержимо силою переходят массами» и «сливаются с ним в общем беспорядке и хаосе». При этом князь подчеркивает, что Аркадий – уже член такого «случайного семейства, в противоположность еще недавним родовым нашим типам, имевшим столь различные от ваших детство и отрочество» [4 Т. 13, с. 452]. Важно подчеркнуть, что такое заключение князь делает только после прочтения «записок» романа.

Бывают в жизни и исключения, когда в семье развратной появляется благочестивый человек или наоборот, в благополучной семье вырастает вор или развратник. В первом случае человек зреет вопреки своим семейным установкам, как бы отколовшись и самостоятельно познавая ценность жизни; во втором человек становится жертвой давления над ним той общественной парадигмы, в которой он живет.

Одним из таких героев Достоевского, который вырос вопреки антиценностям своей семьи, является Алексей Карамазов в романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы». Но это уже другая история.

Проанализировав тему семьи в жизни Ф.М. Достоевского можно сделать вывод о том, что, писатель, получив христианское воспитание и образование в родительской семье, смог перенести его в свою собственную семью в первую очередь благодаря его последней жене А.Г. Достоевской. При этом наиболее ярко тема семьи в творчестве Достоевского проявилась в романе «Подросток», где писатель изобразил так называемое «случайное семейство», основанное на страстях и пороках, где больше всего страдает взрослеющий в нем ребенок. Изменить внутренне всех членов всех такой семьи способен только Иисус Христос, что и показывает Достоевский в своем творчестве.

Александр БАБУК

Список литературы

1. Выготский, Л. С. Собрание сочинений : в 6 т. / Л. С. Выготский ; гл. ред. А. В. Запорожец. – Москва : Педагогика, 1982–1984. – Т. 4 : Детская психология. – 1984. – 432 с.
2. Достоевская, А. Г. Воспоминания [Электронный ресурс] / А. Г. Достоевская. – Москва : Худ. лит-ра, 1971. – Режим доступа: http://az.lib.ru/d/dostoewskaja_a_g/text_1916_vospominaniya.shtml - Дата доступа: 15.11.2016.
3. Достоевский, А. М. Воспоминания / А. М. Достоевский. – Москва : Аграф, 1999. – 427 с.
4. Достоевский, Ф. М. Полное собрание сочинений : в 30 т. / Ф. М. Достоевский ; редкол.: В. Г. Базанов (гл. ред.) [и др.]. – Москва : Наука, 1972–1990. – 30 т.
5. Накамура Кэнноскэ Словарь персонажей произведений Ф. М. Достоевского / Накамура Кэнноскэ; пер. с яп. А. Н. Мещерякова. – СПб.: Гиперион, 2011. — С. 240 (400 с.).
6. Степанян, К. А. Явление и диалог в романах Ф. М. Достоевского. / К.А. Степанян – СПб.: Крига, 2010. – С. 159 (400 с.).
7. Тихон Задонский Приготовление к мудрости христианской: о грехах и добродетелях / Св. Тихон Задонский / Об истинном христианстве – М.: Изд. им. явт. Игнатия Ставропольского. – 2003. – Кн. 1. – 626 с.
8. Шульц, О. фон. Светлый, жизнерадостный Достоевский : курс лекций, прочит. в 1931–1932 гг. / О. фон Шульц ; подгот. текста: О. И. Гурина [и др.] ; коммент.: В. Н. Захаров, А. Е. Кунильский ; предисл. В. Захаров. – Петрозаводск : Изд-во Петрозав. гос. ун-та, 1999. – 366 с.