УЧИТЫВАТЬ ВСЕ «АЩЕ»

Высокопреосвященнейший Артемий, архиепископ Гродненский и Волковысский о нравственных причинах расколов и границах категории национального.

У расколов множество причин. Какую Вы считаете главной и почему?

В любом расколе есть нравственная причина. Роль такой причины во много раз больше любых догматических расхождений. Например, если мы говорим, что Церковь должна быть свободной, но видим обратное. Как говорит профессор Алексей Ильич Осипов, Церковь была свободна только во времена татаро-монгольского ига, когда князьям было не до архиереев. Во все остальные времена любой властелин в любом народе должен покорить Церковь себе. И мы уже переживали такое: начиная со времен Петра I, Священный Синод сделался одним из государственных ведомств. На этом фоне возник раскол старообрядцев. Затем советская власть физически устранила тысячи и тысячи священнослужителей, а те, которые остались, были поставлены под тотальный контроль. В этом контексте возник раскол Зарубежной церкви и множества так называемых катакомбных ответвлений. Ложно понятая свобода тоже может быть серьезным искушением для раскола. Пример тому ситуация в украинском Православии.

Если мы столько столетий были под сильнейшим контролем, откуда нам сегодня знать, что такое самостоятельная жизнь Церкви, что такое ответственность за Церковь и за её свободу? Всему этому нужно учиться.

Я убежден, что если в истории нашей Церкви были какие-то проблемы, то о них надо говорить. Мы немало говорим о мучениках, но нужно говорить и о тех, кто, порой, способствовал уничтожению Церкви изнутри. Думаю, преодоление раскола начинается с покаяния: не спешить клеймить кого-то, не спешить судить других, внимательней посмотреть на себя. Покаяние позволяет адекватно анализировать и прошлое, и настоящее и помогает видеть реальные перспективы будущего. Надо изучать историю Церкви и смотреть, какие последствия имели те или иные наши действия.

В чём тогда, на Ваш взгляд, заключалась основная ошибка советского периода жизни Церкви?

В СССР подстраивались под ситуацию. Конечно, можно сказать, что мы сохраняли Церковь. В этом утверждении есть доля правды. Но давайте посмотрим на тех, кто основал нашу Церковь. Почему апостолы себя не сохраняли? Неужели эти двенадцать человек были безумны? Им Господь дал такую потрясающую возможность быть провозвестниками Евангелия. Можно было сидеть где-нибудь в особнячке на Кипре и только отправлять по всему миру письменные послания. А они кто на крест, кому голову отрубили.... А и они могли бы думать, что их смерть подорвёт основы жизни Церкви. Ведь они были не просто церковными иерархами. Они были Апостолами! Церковь до сего дня называется Апостольской. Но их жертва совершила великое дело: Церковь стала вселенской. Церковь стоит не на дипломатии с её нескончаемыми компромиссами, а на крови мучеников. А мы как будто говорим Богу: «Господи, Ты не знаешь, как действовать, тут такая сложная политическая ситуация, нам виднее, как действовать здесь и сейчас». Только Евангелие остается Евангелием во все времена и во всех без исключения обстоятельствах жизни. И в конечном итоге побеждает тот, кто в простоте, смирении, терпении искал не дипломатических компромиссов, а воплощения в своей жизни евангельских принципов. Если мы будем ревностными христианами, Господь постепенно всё уврачует, как уврачевал и наш зарубежный раскол. Без шума, без грязи шаг за шагом всё нормализуется.

У раскольников есть любимый довод: «Каждый народ должен иметь свою церковь». Как Вы к нему относитесь?

Церковь призвана руководствоваться не некими принципами и декларациями, а Духом Святым и должна быть послушна Промыслу Божьему. Возьмём, к примеру, Польскую церковь. Если бы сейчас там не было автокефалии, то неизвестно, существовала бы там вообще Православная Церковь или нет. Здесь нужно исходить из критерия пользы Церкви. Иногда бывает так, что стремление к автокефалии наносит тяжкие раны всей Церкви. Но есть ситуации, когда автокефалия благо не только для верующих какого-то народа, но и для Вселенской Церкви. Если бы не была провозглашена автокефалия Польской Церкви, теперь бы мы констатировали факт великой потери Вселенскому Православию. Но, слава Господу, братская Польская Церковь живет и приносит обильные духовные плоды! В любом случае, автокефалия это огромная ответственность. До неё нужно дорасти, созреть. При принятии решения об автокефалии национальные интересы и амбиции всех сторон должны отойти на второй план. Если автокефальное существование той или иной части Вселенской Церкви будет способствовать успешному осуществлению Христова Благовестия, то это будет благом. Если вопрос автокефалии вызывает разделения, распри, расколы, то это признак того, что местная церковь ещё не созрела до самостоятельности.

Хотел бы подчеркнуть, что сами определения «Русская церковь», «Польская церковь», «Сербская церковь» и др. очень условны. Есть лишь одна Церковь Христова, которая объединяет граждан Царства Небесного, принадлежащих к разным национальностям.

Лучший аргумент против расколов, возникающих на национальной почве, — слова апостола Павла о том, что во Христе нет ни эллина, ни иудея. Но нужно ли отбрасывать целиком категорию национального? Как в этом контексте можно оценить ситуацию в Беларуси?

Национальный элемент не основополагающий, но, несомненно, имеет большое значение. К примеру, попробуйте у грека или серба отобрать его национальную церковь, церковь его народа. Это немыслимо! Православные белорусы ещё далеки от такого переживания своей христианской традиции. У нас существует серьезнейшая проблема с национальной самоидентификацией, и это неизбежно отражается и на церковной жизни. Всему белорусскому народу очень серьезно нужно поработать над сохранением нашей национальной идентичности. Здесь очень важна роль Православной Церкви. Мы не имеем права оставаться в стороне от решения таких жизненно важных для нашего народа задач, как сохранение и развития белорусского языка, культуры, образования. Но, вместе с тем, было бы большой ошибкой думать, что стремление в данных условиях к автокефалии или её возможное провозглашение станет некоей панацеей. Скорее, наоборот, это обнажит множество самых острых противоречий и проблем.

Теперь нам нужно концентрироваться на повседневной работе. Это самое важное. В пределах нашей епархии мы пытаемся расширять использование белорусского языка в богослужении. Гродненская епархия издала белорусский служебник, мы активно распространяем белорусский синодальный перевод Четвероевангелия, адаптированного к богослужебному использованию. Во многих наших храмах практикуется более или менее регулярное служение Литургии на белорусском языке. В древней Коложской церкви белорусскоязычная Литургия совершается каждую среду и каждое первое воскресенье месяца. Многие священники проповедуют на белорусском языке. И делаем мы это не вопреки кому-то, не пытаясь кому-то что-то доказать. Возрождение и языка, и культуры не должно быть насильственным. И наша православная традиция открыта к многообразию языков и культур. Патриарх Кирилл, ещё будучи митрополитом, часто приводил в пример святого Николая Японского. Как бы поступили мы с вами, если бы приехали в Японию проповедовать христианство? Сказали бы: «Итак, господа, учите боговдохновенный церковнославянский язык. Только на нём можно молиться». Девятой сам выучил японский язык, стал на нём говорить и перевёл на него Евангелие. По сегодняшний день японцы, даже не христиане, вспоминают святого Николая с глубочайшим уважением. Этот человек преподнёс свою культуру в спокойной, доступной и грамотной форме. Так же и святитель Иннокентий Вениаминов, и преподобный Герман Аляскинский. Они создали азбуку и грамматику алеутского языка, прекрасно на нём говорили, проявляя глубочайшее уважение к культуре.

Почему для Вас важно присутствие белорусского языка в церковной среде?

Только что мы упоминали имена великих проповедников Евангелия Христова. Они трудились над чужими для них языком и культурой. Но здесь-то мы говорим о своем языке, своей культуре, своей истории. Всё это дал нам Бог. Как же мы будем отвечать за данное нам перед Небесным Отцом? Ведь дар слова величайший дар Господень. Грех не молиться на том языке, который тебе дал Бог. Не будем ли мы подобны человеку из евангельской притчи, скрывшему свой талант? Наша задача не только сохранить, но и приумножить этот дар, раскрыть потенциал христианского благовестия в нашей культуре, в нашем языке.

Но, вместе с тем, в Церкви не должно быть места политике и национальным страстям. Нужно делать своё дело каждый день спокойно и уверенно, не отвлекаясь на изменчивые настроения мира.

Такая же часть нашего наследия церковнославянский язык. Мы не ставим цели поменять богослужебный язык, но некоторые слова и выражения действительно очень сложны. На Поместном Соборе 1917-1918 годов шли разговоры о новом переводе на церковнославянский язык. Это было бы действительно правильным. Многое ускользает от понимания. Приведу такой пример. Был у нас один протодьякон, который всегда критиковал переводы богослужений. Сам он, как говорил, любил церковно-славянский и знал наизусть шестопсалмие. Ходил отец протодьякон с палочкой болели ноги. Спрашиваю однажды: «Отец протодьякон, а скажите, что значат слова шестопсалмия «яко лядвия моя наполнишася поруганий». «Не знаю». «Так как же Бог может вам помочь, если вы сами не знаете, чего просите?» А в действительности это вопль: «Господи, болят ноги они наполнились воспалениями». Вот если бы понимал, так, может, и вымолил бы у Господа исцеление...

Одним словом, чтобы не было расколов, всё в Церкви нужно учитывать, все настроения видеть. Упусти что-то, недоработай, не удели должного внимания, не выслушай вот тебе и причина для раскола...

Можно ли оправдать раскол желанием уйти от несовершенства Церкви?

Надо всегда помнить, что ни на один серьёзный вопрос в жизни нет однозначного ответа. Даже в церковном уставе очень часто используется слово «аще»: а если високосный год, а если постный день, а если это попало на четверг, а если это попало на среду оказывается, тропари поются совершенно в другой тональности и последовательность богослужения иная. Поэтому важно обращать внимание на множество «аще» в нашей жизни и помнить, что в вопросах веры главное правило - «не навреди».

Чтобы не допустить раскола, не нужно допускать неправду в повседневную жизнь. Неправда всегда заметна. Её тяжело, наверное, даже невозможно спрятать. И когда человек сталкивается с такой неправдой, то первое желание, обусловленное самим психологическим устройством человека, «отсюда нужно уходить». Но куда идти? Раскол тупик, путь в никуда. Давайте посмотрим на святителя Иоанна Златоуста. Он ведь прекрасно понимал, что его же собратья епископы осудили его несправедливо, но почему-то он никуда не ушёл. А ведь мог же сказать: «Братья, какая ж это Церковь, если епископы изгоняет меня за правду? Давайте сделаем свою истинную церковь!». Златоуст был величайшим проповедником и оратором. За ним бы пошли. Но вместо этого святитель Иоанн Златоуст смиренно пошёл на каторгу. Это был его христианский подвиг, это была закалка его святости, которая сияет нам на протяжении уже более полутора тысяч лет. Не это ли главное?! Если Церковь не будет закваской и светом миру, то останется только какая-то государственно-культурная традиция как музей, как идеологический и национальный придаток, но не как Царство Божие на земле.

Благодарим Информационный отдел Гродненской епархии БПЦ МП за участие в подготовке интервью.

Журнал “Поколение» №3 (7) 2013