[TUT.BY]: "Думаете, священник — это такое чудо в перьях в своем мире?" История семьи, где батюшка работает на башенном кране

В светлой и большой гостиной в доме гродненского священника Андрея Ноздрина шумно, тепло, пахнет ванилью и выпечкой. Семья — батюшка, матушка и их трое детей — усиленно готовится к Пасхе: пекут куличи, красят яйца и рисуют пасхальные открытки для родственников. 

Ольга Комягина / Фото: Катерина Гордеева / TUT.BY

Но взрослые сразу говорят: главное, чтобы уборка, выпечка и раскрашивание яиц не оказались важнее самой Пасхи, любви и мира в семье. Помимо предпраздничных домашних хлопот, у батюшки еще много дел — на окраине Гродно в микрорайоне Ольшанка строится большое здание воскресной школы. Но для стройки нужен крановщик: кран был, а вот специалиста — не было. И батюшка пошел осваивать новую профессию. Сейчас на стройке он и прораб, и чернорабочий, и главный крановщик. В общем, хлопот достаточно… Но завтра Пасха — мы заглянули в гости к семье молодого священника и посмотрели, как они готовятся к празднику.

Людям, далеким от церкви, кажется, что жизнь священника размеренная, наполненная исключительно службами и молитвами. Создается впечатление, что она даже монотонная и монотонность эта прерывается только в особенные дни — на Рождество и Пасху, — которые наполнены светом, надеждой и добром.

У семьи Ноздриных в предпасхальную неделю времени, чтобы отдохнуть, конечно, нет. Здесь и трое детей, и большой дом на окраине города, и работы в храме. Но заботы эти в предпраздничные дни наполняются особенным смыслом.

 — Мама дома убирается, чтобы Пасха к нам пришла быстрее, — говорят наперебой мальчишки, встречая нас у дверей.

На столе уже приготовлены куличи и глазурь — молочная и шоколадная. Для детей Пасха — праздник особенный: со сладостями, подарками и гостями. Взрослые же, конечно, говорят больше о смысле Воскрешения.

Матушка Евгения рассказывает, что их семейные пасхальные традиции, конечно, тесно связаны с церковными. В пятницу, например, в храме важные богослужения — вынос Плащаницы и Чин погребения. В церковь надо приехать раньше, чтобы успеть украсить храм цветами. Потом пекут куличи и все вместе их украшают, традиционно, как делали бабушки, красят яйца в луковой шелухе, готовят творожную пасху. Надо это все куда-то вписать в плотный график между службами, стройкой воскресной школы и другими церковными делами. Тем не менее семья обязательно собирается вместе, чтобы украсить выпечку. Трое детей — Серафим, Спиридон и Нина — только рады.

— Главное — это любовь. К семье, к Богу, к ближнему. И вера, конечно. Но все это — просто наша жизнь. Дети, конечно, очень ждут всенощную. Понятно, что полслужбы будут спать в машине, но то, что можно ночью прийти в храм, — это такое вот волшебство детства, — говорит матушка Евгения.

Отец Андрей и матушка Евгения познакомились в санатории, когда были еще детьми.

— Мне другая девочка нравилась, а ее кавалер попал в лазарет. И вот так мы на дискотеке пересеклись, — рассказывает батюшка. — Потом как-то потерялись, а через некоторое время общение возобновилось.

Матушка смеется, вспоминая, что знакомые ее пугали замужеством со священником: мол, ногти красить нельзя и юбки короткие носить.

— А другие говорили: вот повезло. Он изменять тебе точно не будет, а вот ты можешь, — смеется батюшка.

Андрей — из семьи священника. Его отец — Александр Ноздрин — клирик Покровского кафедрального собора города Гродно и духовник Гродненской епархии. Брат Андрея Тимофей тоже стал священником и служит в храме в гродненском микрорайоне Барановичи.

— Я хотел поступать в БНТУ, а пошел в семинарию. Почему? Ой, благодаря учительнице биологии. В последние полгода учебы в школе она рассказывала про теорию эволюции, а я спорил, что сам Дарвин не отрицал Библию и Бога. И пошел в семинарию. Решил, что своим детям буду все процессы объяснять другими словами, — говорит батюшка.

Матушка же признается, что когда-то хотела уезжать в Питер учиться, а в юности играла в рок-группе.

— Это сейчас она скромная такая, а раньше ка-а-ак выйдет при полном марафете, — смеется батюшка. — Но жена у меня самая лучшая. Я, когда был в семинарии, все время молился, чтобы Бог мне послал хорошую супругу, — и появилась Женя. А она не молилась, поэтому ей достался я, — отец Андрей снова смеется — и одновременно помогает младшей Нине украшать куличи.

Евгения не жалеет, что стала женой священника: замечает, что счастлива жить именно такой жизнью.

— Знаете, — говорит, — матушка в приходе всегда «под прицелом»: только в храме появляешься — все на тебя смотрят, оценивают, что и как ты делаешь, как выглядишь, во что одета.

Евгения обожает цветы — и недавно организовала в приходе флористическую мастерскую «Рамонак».

— С младшим ребенком — Ниной — заканчивался декрет, думала, чем бы заняться. К тому времени мы уже переехали в дом. И вот я заметила, что цветы здесь лучше растут. О, думаю, прикольно: полил — и что-то выросло. Пришла подруга и рассказала, что закончила курсы флористов. Мол, мне тоже понравится. Я и пошла. Потом были и другие курсы, в том числе и по церковной флористике. Цветы в храме — давняя традиция. Иоанн Кронштадский говорил: «Цветы — это остатки рая на земле». И церковь — тоже как частичка чего-то большого и важного. Задача церковного флориста — сделать так, чтобы при всем многоцветии украшения главной оставалась икона. Чтобы оформление помогало молитве, а не отвлекало от нее. Все должно быть гармонично, — говорит матушка.

Евгения рассказывает, что храмы по традиции украшают к двенадцати двунадесятым праздникам — то есть тем, которые посвящены земной жизни Христа и Богородицы, а также, конечно, к Рождеству и Пасхе.

Мастерская при храме проводит мастер-классы, делает цветочные украшения и букеты к крещению, венчанию, именинам и другим праздникам. А выручка от этого идет на строительство воскресной школы около храма в микрорайоне Ольшанка.

Здесь в 2015 году построили небольшую временную православную церковь в честь греческого святого Спиридона Тримифунтского. Планировали, что через какое-то время здесь появится большой храм, — и даже разработали проект, взяв за основу Софийский собор Константинополя, но добавив туда модернистские детали.

— Но получилось по-другому. Когда построили нашу деревянную церквушку, как и в других приходах, объявили о наборе в воскресную школу для деток. Ну, думали, придет человек 10. А пришли — 200 (сейчас в этой воскресной школе уже 500 детей). Я был очень удивлен. Хотя Ольшанка как-то сразу удивляла: во-первых, люди сами обращались и к нам, и к властям с просьбой организовать приход. Во-вторых, многие взрослые, которые стали приводить к нам детей, сами в храм не ходят. Я долго думал: как так получается? Может быть, «сыграли» бесплатные занятия и что дети какое-то время под присмотром? Но на деле людей с такими мотивами оказалось очень мало.

Потом увидел, что все же у людей где-то внутри есть понимание того, что в церкви детей научат чему-то хорошему и доброму. И тогда мы быстренько переделали две строительные бытовки под классы — и начали занятия. Сначала условия были, конечно, спартанские — не было воды, стоял биотуалет. Но мы продолжали занятия. Потом с прихожанами решили, что большой и крутой храм построим позже, а сейчас сосредоточимся на здании воскресной школы, — говорит батюшка Андрей.

И стройка началась.

— Здание высокое, большое. Автокраном многого не сделаешь. «Гродножилстрой» привез нам большой башенный кран. Но оказалось, что крановщиков не хватает — все заняты на других объектах. Стройка застопорилась. И я в сердцах сказал: «Будет вам крановщик!» — и стал обзванивать предприятия, которые готовят по этой профессии. Оказалось, что группы не набирают, пришлось идти индивидуально. Обучение мне проспонсировали, и так я стал крановщиком 4-го разряда. Вот сейчас практики уже много, можно и на более высокий идти, — смеется батюшка.

До этого на стройке в его обязанности входило в основном «принеси — подай». Хотя за время возведения воскресной школы, признается, освоил много строительных профессий.

 — Со многими людьми я познакомился именно на стройке. Помню, что-то делали, а кто-то и спрашивает: «А ты кто?» Я говорю: «Батюшка». — «О, так ты нормальный!» Ну а какой я должен быть? Почему-то в представлении людей, которые далеки от церкви, священник — это такое «чудо в перьях», которое живет в своем мире. Нет, батюшки — они такие же люди. Они живут в том же обществе, что и остальные. Я заметил, что практически все прихожане говорят, что батюшка всегда хороший. На что я спрашиваю: «А каждый врач тоже всегда хороший?» «Ну нет, — говорят, — есть хороший, а есть плохой». Так же и со священником — дай Бог, чтобы он не был хуже вас. А если он что-то еще делает, живет по заповедям и старается вам дать частичку своего тепла — уже хорошо. Я стою на таких позициях: надо полюбить людей вокруг себя, и когда они полюбят тебя, только тогда ты сможешь им рассказывать о вере, Боге и Христе. Иначе все твои слова в лучшем случае превратятся в обрядность, в худшем — просто пройдут мимо.

Источник