"Ставили ботинки под елку и ждали, что Святы Никола принесет подарки"

Мне всегда очень интересно читать о традициях и обычаях минувшего. Но, как оказалось, наши с вами знакомые могут поведать не менее интересные  истории. И накануне Рождества трое из гродненцев рассказали  о том, каким они помнят этот праздник из своего детства.

Лариса Алексеевна Долгополик

Родом из  д. Миневичи, Мостовский район.

Зимой, в праздник Рождества, папа запрягал в сани коня, слал солому, родители покрывали воз самоткаными «дыванами»  (покрывалами) и садили нас, детей. Если был колокольчик, его привязывали на хомут у коня. Помню, мама нас усадит, укутает теплыми кожухами и еще большими платками в клетку - «акружанками» - поукутывает. На улице зима, мороз трескучий, а ты в этих санях едешь в гости или в церковь. На Рождество к нам часто приезжал кто-нибудь из родни. Помню,  как приезжали мамины родственники с Кухаров на санях. Заходят с мороза румяные, здоровые - кровь с молоком!  Не боялись ни морозов, ни завей. А если никто не приезжал, мы сами ехали в гости. И в храм на Рождество ранним утром ездили.

Снега зимой было много. Помню одно утро, когда мне было лет семь. Папа пошел чистить снег – очистил тропиночки к сараю, к корове, за домом. Идешь по этим тропиночкам – а снег выше тебя.

Дети на лыжах катались, на санках. Я  как уеду на лыжах кататься, так возвращалась  только к шести вечера. В соседнюю деревню за два километра добиралась, там собирались с ребятами, ехали еще дальше, целый день на улице пропадали. Даже про еду забывали. 

Елку ставили 5-го января. Игрушек, конечно, не было. В Минске жила папина сестра, тетя Соня. Каждый год перед Рождеством она присылала нам посылку – шоколадные конфеты в блестящих обертках, сушки. А мама в свою очередь  посылала ей нашу деревенскую вкуснятину  – свеженину. Так вот, на елку мы вешали эти сушки, яблоки и конфеты. Я собирала фантики, выпрямляла их, разглаживала  фольгу. Мы с мамой делали гирлянду. Брали солому, я катала шарики из фольги, фантики собирала бантиком-гармошкой и нанизывали в такой последовательности:  соломка-шарик-бантик. Еще дождик был, мы его раскидывали по елке. Возле елки стоял стол на угол, а на нем – большой красный декабрист, весь в колокольчиках.

6-го января мама пекла пироги на Рождество. А на Сочельник готовили постные блюда – двенадцать. К вечеру папа шел в сарай за сеном, клал его на стол. Мама расстилала бежево-серую льняную скатерть  с разноцветыми, связанными крючком вставками-«пауками» - розовыми, салатовыми. Сено было пахучим, его было видно через скатерть. И уже на эту скатерть ставили постные блюда: кутью, несладкий овсяный кисель, «ломанцы». Папа называл их «слизики», очень любил  и до старости спрашивал: «Ну что, будешь на кутью делать слизики?». Для ломанцев замешиваешь тесто на муке и воде, раскатываешь, режешь ромбиками и кидаешь в кипящую воду. Отварил, промыл и заливаешь перемолотым маком с водой. Подавали в глиняной миске. Были еще пирожки с сушеными грибами, с капустой, ушки с грибами. Папа делал очень вкусные моченые яблоки.

Cено на столе оставляли до утра. А на утро мама убирала блюда с едой со стола, и папа нес сено корове. И я стараюсь каждый год сено на стол класть.

Я всегда знала, что будут на Рождество подарки от родителей. В деревне – где подарки взять? А мама украдкой их делала. Пока я где-то бегала на улице, сшила мне платье серое, очень красивое, в глазах стоит и сейчас. Мама вязала нам свитера, шапки, манишки, варежки из овечьей шерсти.

Встаешь на Рождество, ждешь завтрака, потому что знаешь – будет праздничный стол. Колбаску нарежут, полендвицу, вантробянку. Пироги были высокие, горкой,  красивые, румяные – с изюмом, с творогом, если корова была, с маком.             

Мама моя всегда была заводилой, ходила колядовать. Мы с ней и молились каждый вечер. Она дела свои закончит, молиться начнет – и я сижу молюсь. Так вся жизнь с молитвой и храмом и прошла.

Сейчас в Сочельник я обычно пеку пирожки постные с разными начинками – с капустой, с грибами, с рисом, делаю  фруктовый кисель и холодные грибы. И 12 блюд всегда получается, как в раньше.

С детства, конечно, осталась традиция ставить елку. Еще я вырезаю снежинки, Вифлеемскую звезду.  Соседка говорит: «Лариса, у тебя всегда видно, что праздник: если Пасха - яйца на веревочках на окне висят, если Рождество – окна снежинками украшены аж до февраля месяца».

Мама на Рождество ставила на стол особую рождественскую открытку. Мамина мама служила гувернанткой у господ в Одессе и в Москве. Ей хозяева подарили очень красивую открытку-домик. На переднем плане у нее – вода, пальмы, стража. А раздвигаешь  ее – в глубине Рождество Христово, Младенец там, Божия Матерь, святой Иосиф, животные.  Бабушка привезла эту открытку в 1910 году, мама сберегла ее,  и я вот  берегу как память и достаю только на Рождество, хоть картон и стал уже темным от времени.тТакой открытки я нигде не видела. Смотрю на нее – и так сразу становится тепло на душе, думаю про бабушку, про маму, про себя в детстве вспоминаю.

Сачко Валентина Ивановна

Родом из д. Хомичи, Мостовский район

У нас к Рождеству готовились заранее: еще осенью собирали орехи, выращивали подсолнухи с большими серыми или белыми семечками.  Все это высушивалось и хранилось в мешочках до Рождества, а потом шло детям на подарки.

В середине декабря уже начинали делать игрушки своими руками, шили маскарадные костюмы, разучивали и репетировали колядные песни, шутки. У нас в деревне ведь колядовали. Особенно интересно было на Васильеву коляду. Наряжались в животных, обязательно должны были быть коза и козел. Для этого выворачивали кожухи овчиной вверх и надевали маску и рога.

Делали восьмиконечную звезду. Было очень здорово, если кто-то делал так, чтобы звезда вращалась. К концам звезды прикрепляли «дождик», и когда звезда крутилась, «дождик» свекрал, и это было очень красиво.

На последней неделе перед Рождеством убирали дом так, чтобы он блестел. Обязательно на окошках были белые занавески: сверху - белые тюлевые, а снизу - ришелье, накрахмаленные, выглаженные. На иконы в углу вешали вышитые рушники. Скатерти были обязательно белыми с кружевной отделкой. Спинки кровати тоже украшали белыми занавесками. Все должно было быть белым.

Перед праздником обязательно шли в храм, исповедовались и причащались. Откладывались все дела, ведь храм – это святое. После причастия и исповеди настроение было уже праздничное.

За елкой в лес ходили дня за два до Рождества. А вот Новый год не праздновали. Это пришло позже.

В Сочельник был постный день, не ели ничего до «вячэры». Только самым маленьким могли наварить овсяной каши или киселя из овса – «серого» или «страшного», как у нас называли. Для этого овес замачивали, он прокисал, его процеживали, и получалось мутное густое молочко. Кисель был кислым, его надо было подсолить. Ели его с хлебом. Это была «строгая» еда, постная. «Вячэру» устраивали по-особому, готовили не меньше семи блюд. На стол клали сено, покрывали белой скатертью, а потом ставили блюда. Это была селедка, грибы, капуста, блины, распаренные сухофрукты, ломанцы с разной начинкой: с маком, с грибами, с капустой и просто сухарики, которые потом замачивали в заваренном маке. Это было очень вкусно. В выпечке ломанцев принимали участие мы, дети. Мама давала нам два противня, кусок теста и мы наслаждались, лепили шишечки, птички, другие фигурки. Все это выпекалось, и потом мы хвастались своими шедеврами. Иногда делали глазурь из сахара. Обязательно варили кутью, посыпали маком и поливали медом. Всех этих блюд нужно было понемногу попробовать.

После трапезы из сена делали жгутики, обвязывали ими яблони, чтобы был хороший урожай, а отец носил сено в сарай скоту в кормушку.

Садились за стол по возможности пораньше, говорили: если рано сядем за ужин, то и в поле весной рано выйдем работать. Ужин начинался с молитвы, отец начинал и все подхватывали.

В семь утра на Рождество была служба. До храма нужно было идти пять километров. Ходили с молодежью весело - с песнями, с подскоками.

На Рождество мама пекла пироги с запасом - чтобы и в школу отнести угостить. Перед Рождеством кололи кабанчика, мясо было свежее и очень вкусное. Из него готовили котлеты, голубцы, верещаку. Верещака - очень вкусное блюдо, которое томили в печи в чугунке, там были кусочки мяса, колбасы, ребрышек, бочка, много овощей, репы, бурака, картошки, лука. Подавалось оно вместе с бульоном. А в другом чугуне варили компот из сухофруктов – из груш, слив. Воды много не наливали, только чтобы сухофрукты разбухли и можно было взять на ладошку такой фрукт и пойти на улицу.

На протяжении всех святок ставили ботинки под елку и ждали, что Святы Никола принесет подарки. Это, в основном, были разные конфеты, которые клали ночью родители. Были такие дни, когда конфет насыпали в каждый ботинок помногу (на Васильеву коляду, перед Крещением), а были дни, когда доставалось по одной конфетке. Все равно праздник Рождества очень чувствовался и радовал всех.

Игрушки на елку делали сами: из фольги, из яичной скорлупы, которую мы разукрашивали и приделывали колпачки, из конфет, яблок и печенья. Родители заранее сохраняли в ящике яблоки и груши с хвостиками, чтобы их можно было потом подвесить за ниточку. До сих пор помню неповторимый вкус этих яблок.

На колядовании и нас угощали, давали сало, колбасу, конфеты, мед, а было и такое, что кто-то не разрешал петь колядки. Тогда ему «чудили» (хулиганили), например, калитку могли снять с петель и занести другому соседу.

Чего не хватает в теперешних наших празднованиях?  Мне кажется, не хватает общения. Получается примерно так: все быстренько помолились и разбежались. Дома, конечно, совсем другое. А если говорить о приходе – не умеем пока мы вместе праздновать. Хотелось бы, чтобы не было деления на «своих» и «чужих», хотелось бы, чтобы все были свои, но они, к сожалению, не приходят.

Айцец Міхаіл Велісейчык

Паходзіць з в. Замасцяны, Шчучынскі раён

Свята нараджэння Хрыста было незвычайнае. У той час, калі мы жылі, можа і былі якія недахопы – матэрыяльныя, напрыклад, але гэта свята заўседы адзначалася вельмі ўрачыста і яго чакалі. Таму што да гэтага свята, па сутнасці, чалавек рыхтаваўся цэлы год. Недзе нейкія запасы рабілі, каб было на свята, таму што ў асноўным жылі з чаго? З таго, што у цябе вырасла на агародзе. Грошай і сродкаў у людзей шмат не было. Чалавек стараўся, каб у яго на агародзе вырасла штосьці, штосьці стараўся ў лесе прыдбаць і адкласьці менавіта на гэта свята.

Рыхтаваліся людзі да Нараджэння Хрыстова 40-дзенным постам. Там не патрэбна было спецыяльна сябе абмяжоўваць, сучасны чалавек гэтага зразумець не можа. Чым ты мог харчавацца? Скаромная ежа – гэта тое, што дае карова. У гэты час, перад Раством, каровы былі ўжо “запушчаныя” – г.зн. не даіліся, таму што былі цельныя. Калолі аднаго парася на год і калолі перад самім Нараджэннем Хрыстовым. Таму хочаш, не хочаш – пост быў сам па сабе, такія былі ўмовы жыцця. Можна было калісьці дазволіць сабе купіць рыбы, сяледкі, але гэта каштавала грошай. Куплялі  на свята і бутэльку алея – яна каштавала больш як рубель. Усё ўпіралася ў сродкі. Былі і такія выпадкі, калі на Нараджэнне Хрыстова не заўсёды цукар быў. Гэта было прыкладна ў канцы 50-х - 60-я гады. 

Дні да Нараджэння Хрыстова, да “куцці” мы лічылі. Чакалі. Бо прыедуць сваякі з горада, штосьці незвычайнае прывязуць, будзе вячэра багатая.

Перад святам, за некалькі тыдняў,  бялілі хату, сцены, столь. Раней жа сцены былі вымазаны глінай і былі пабеленыя. Вось і бялілі кожны год, а то і два разы на год. Латалі печ.

Ёлку ставілі 6-га. Новы год быў у школе, там нам давалі падарункі. Але дома ў нас ніхто яго не прызнаваў. Новы год святкаваўся 14-га студзеня – вось гэтай традыцыі я і зараз прытрымліваюся. Дзе б я ні служыў у гэты дзень, я заўседы служу малебен на пачатак года.

На Раство не было выхаднога дня, толькі калі яно прыпадала на нядзелю. У дзяцей былі канікулы ў школе з 30-га снежня па 10-га студзеня, так што тут пашанцавала. А дарослыя ішлі на працу. Зараз цяжка ў гэта паверыць. А раней, напрыклад, на Пасху, ладзілі спецыяльна нейкія “васкрэснікі”, каб людзі працавалі. Усё накіроўвалася на тое, каб людзей адцягнуць ад Божай справы. Хаця людзі вясковыя не звярталі на гэта ўвагі – яны хадзілі сабе на ўчастак у калгасе ці саўгасе. Наогул, мы не звярталі ўвагі на тыя парадкі: у школе было школьнае, а ў хаце – хатняе.

Нельга сказаць, што нас бацькі спецыяльна выхоўвалі ў веры – мы гэта проста бачылі, гэта быў такі лад жыцця. Бацькі былі венчаныя, нас хрысцілі ў дзяцінстве, я ў трэцім класе на Вербніцу хадзіў да споведзі. У нас святы ўсе святкаваліся, мы гэта ведалі, усё разумелі. Так і выхоўваліся, бо літаратуры не было. Калі, напрыклад, я рыхтаваўся да споведзі, мама прадыктавала мне “Ойча наш”, я запісаў на лісток, вывучыў, даў сястры стрыечнай, яна – сваёй сяброўцы. Вось так мы малітвы вучылі.  Духоўная літаратура трапіла да нас толькі напрыканцы 80-х гадоў. А ў 90-м годзе я нават “Закон Божы” Слабацкога купіў. Духоўную літаратуру я спазнаў ужо чалавекам сталым. Біблія была ў майго сябра, яна была напісана дарэвалюцыйным шрыфтам. Бацька сябра быў інвалід – на вайне страціў вока. Ен быў чалавекам веруючым, спяваў на клірасе. Ен прасіў нас, і мы яму чыталі Біблію.

Дзень перад Раством называўся “Куцця”. Дзень быў посны, вячэра – урачыстая. Рыхтавалі незвычайныя стравы, якія адрозніваліся ад тых, якія чалавек ужываў кожны дзень. Прытрымліваліся традыцыі: калі які-небудзь падарожны чалавек заходзіў у хату, яго стараліся пасадзіць за стол, каб ён пабыў на гэтай вячэры.  Мы ў весцы былі ў добрых адносінах з каталікамі. Яны нас запрашалі на сваю куццю, а мы – іх.

Падарункі больш дарылі на Вялікдзень, а на Раство – толькі цукеркі. І калядавання на Раство не было, бацькі расказвалі толькі, што калісьці хадзілі з зоркай па хатах. 

Служба на свята пачыналася гадзін у 5 раніцы. І мы хадзілі чатыры кіламетры да царквы. Царква наша вялікая, людзей заўседы шмат збіралася. Калі быў малы – бацькі хадзілі, цетка, а калі падрос, быў у класе восьмым – сам пачаў хадзіць.

Цяпер усё ёсць. І дзеці, і дарослыя не разумеюць гэтага, таму што для іх цяпер свята – кожны дзень. Цяпер захацеў – пайшоў купіў.

А раней мы свята чакалі.

Записала Светлана ПАВЛЮКЕВИЧ